25 января 2012
ДЕВУШКА С ВИОЛОНЧЕЛЬЮ
Спешу поделиться совсем смешной и полудетской радостью. Я теперь снова знаю, как зовут ту девчушку — замечательную виолончелистку, — которую не успел поблагодрить (и заодно поздравить) 14 лет назад. Мало того, я теперь знаю, что она выросла в настоящую знаменитость и звезду. И совершенно заслуженно.
Сейчас расскажу.
В 1997 году в Петербурге проходил Второй международный конгресс виолончелистов. Президентом конгресса был Мстислав Ростропович. В наш город съехались виолончелисты со всего света (говорили, человек 200). Это были как весьма заслуженные музыканты, со званиями и регалиями, так и совсем молодые.
Ваш покорный слуга был аккредитован на конгрессе от Радио России. Ходил на концерты, на встречи-разговоры с гостями фестиваля, а главное — на репетиции. Беседовал со многими — от рядовых слушателей и школьных педагогов-виолончелистов до... Ну, насчет «до» журналистской пронырливостью не похвастаюсь: Ростропович был нарасхват, занят по горло, а радио — это все же не телевидение. Но беседу, например, с Юрием Фаликом, композитором, виолончелистом и одним из основных дирижеров фестиваля, я честно записал сразу после репетиции в Большом зале филармонии, прямо в комнате отдыха дирижера. А перед этим слушал репетиции молодых конкурсантов.
И вот там как раз и обратил внимание на совсем почти девочку, ей было то ли 16, то ли 17, — из Аргентины. Она играла с поразительной инициативой, с «драйвом», она двигала музыку, оркестр, она задавала смысл музицированию. Это вообще-то нормальное свойство хорошего солиста. И если речь об опытном музыканте, играющем с хорошо знакомым дирижером, о заранее благодарной публике... Но здесь — конкурс, публика чужая, полудетский возраст, солистка впервые видит и дирижера, и оркестр... И вдруг такая сила и самостоятельность. Это производило впечатление.
Место на конкурсе девушка заняла далеко не первое. Но когда Ростропович собрал на заключительный концерт конгресса оркестр виолончелистов (состоял он из молодежи вперемешку с «зубрами»), то на месте концертмейстера — «первой скрипки» — я увидел именно эту девчушку. Тут я понял, что не ошибся. Что мое впечатление было не только моим.
Здесь нужно уточнить: вначале это был не концерт, а репетиция. Проходили Второй виолончельный концерт Бориса Тищенко. Перед долгожданной для автора премьерой оригинальной версии для солиста, 48 виолончелей, 12 контрабасов и ударных. И проходили — методично, медленно, с неспешными отступлениями и комментариями Мстислава Леопольдовича, с дотошными вопросами контрабасистов о штрихах. Все было бы естественно, если бы впереди были еще два-три дня репетиций... Но в день концерта... Солист Иван Монигетти бегал по эстраде, показывая въедливым контрабасистам штрихи... Я, примерно зная длительность сочинения, все чаще смотрел на часы... Ощущение близящегося ужаса нарастало. Как в ночь перед экзаменом, когда из 60 вопросов хорошо выучены — но только первые пять: к окончанию репетиции медленно и дотошно прошли едва ли треть произведения.
Впрочем, как говорится, «все профессионалы» — однако сложность сочинения и эту надежду перечеркивала жирным крестом.
Вечером в зале филармонии горели все люстры, стояли софиты (значит, приехало ТВ) и секьюрити (ждали городское начальство). Лица на Борисе Ивановиче Тищенко не было. Он прошел мимо меня по залу, глядя в пространство и говоря при этом себе что-то под нос. Нет сомнений, что в других условиях премьера была бы им отменена. Но здесь — Ростропович, вся карта мира на сцене, заключительный аккорд фестиваля, софиты, камеры, репортеры, нарядное начальство, — это было немыслимо. Это был бы страшный, невозможный для Тищенко жест в сторону празднующего 70-летний юбилей великого маэстро. Который затеял прекрасный музыкальный праздник. И просто не рассчитал время на репетиции...
Честно скажу, мне заранее было нехорошо. Всякий профессионал знает пределы «профессионализма». Тем более, когда на сцене сидит не сыгранный и слаженный коллектив, а сборный — впервые собравшийся — оркестр. Причем это оркестр, состоящий из солистов — пусть и первоклассных каждый сам по себе, но далеко не готовый «к коллективному действию», когда спасительно срабатывают иногда совершенно необъяснимые инстинкты выживания.
...Граница, когда концерт Тищенко заступил за черту, отделявшую подробно пройденное на репетиции от пройденного вчерне — и от вовсе никак не пройденного, ощущалась явственно. Возможно, многие ничего не заметили. Наверное, не-музыканты должны были просто ощутить некоторую невнятицу и вдруг воцарившуюся сухость текста. Музыканты, думаю, наверняка заподозрили неладное. (Впрочем, кто-то из знакомых мне говорил после концерта: мол, «головная музыка, что ж поделаешь». Ну да, все выглядит «головной музыкой», когда «играют ноты».) Я же, воткнувшись взглядом в центр сцены, видел одно: музицируют на концертной эстраде Большого зала филармонии два человека — солист Иван Монигетти и девчушка-концертмейстер. Они делают это осмысленно, в ансамбле, понимая друг друга, передавая друг другу «слово». За ними, ориентируясь на жесты дирижера, худо-бедно пристраивается оркестр (не очень уверенно понимая, там ли они находятся, и совсем не ощущая сути музыки) — но все вместе оказывается спасением и для маэстро, и для публики, и для всего торжественного фрачно-софитного события.
До конца «доехали», не сбившись — во всяком случае, не сбившись очевидно и явно.
После концерта я издали увидел у служебного выхода толпу с цветами. При выходе маэстро толпа взорвалась рукоплесканиями. Конечно, собравшиеся благодарили Ростроповича не за данное исполнение данной музыки Тищенко, а за весь Всемирный конгресс. Конечно, они чествовали маэстро и как юбиляра, и как феерического музыканта, и как уникального деятеля, которому одному под силу собрать международный оркестр, какой только что сидел на сцене. Маэстро и сопровождающие раскланялись и расселись по черным авто. Толпа стала расходиться.
И здесь, в полном соответствии с новеллистическими канонами, я увидел на ступеньке у торжественной двери ту девчушку. Она постояла еще некоторое время одна, придерживая прислоненную в углу виолончель и глядя вслед уезжающим и расходящимся. Если бы я в ту минуту знал, что она (виолончелистка из Аргентины, как я мог прочесть в программке) неплохо понимает русский, я бы подошел к ней и сказал все, что мне в эту минуту хотелось высказать именно ей: и что она спасла концерт, и что она прирожденный настоящий музыкант, и (хотя эти слова всегда звучат глупее некуда) что надеюсь на ее большое будущее, — а главное, что я хочу ее за всех нас, бестолковых и неорганизованных, гениальных и знаменитых, тщеславных и закомплексованных, поблагодарить за доброжелательное понимание и за ее такой естественный, простой и такой спасительный музыкантский профессионализм — уже без всяких кавычек.
Я этого не сделал: о ее русском я не знал, английский у меня в ту пору был никакой — да и показалось мне, что она, похоже, сама все понимает. И что не стоит, наверно, ставить человека в неловкое положение: пиетет перед великим маэстро она предать не сможет — станет отнекиваться, отделается непонимающей улыбкой, а объясниться по-человечески на такую щекотливую тему я и на родном-то языке не всегда сумею.
Позже я не раз рассказывал друзьям эту незатейливую историю. Рассказывал, уже не помня вовсе, как зовут симпатичную девчушку с виолончелью, и не зная, как там дальше было дело по части ее «большого будущего».
Сегодня я узнал ее на случайно попавшемся видео — и теперь снова знаю имя. Она уже не «девчушка», а состоявшийся музыкант. Насчет большого будущего все оказалось верно. Мне кажется, верно и то, что у нее хватило доброты и юмора правильно понять тогдашнюю нелепицу. Сужу об этом просто по тому, как она играет.
Конечно, мне следовало знать ее имя и раньше. И вообще следить за событиями и новинками. Как-никак звезда. Но я не слежу, уж простите.
Зовут ее Соль Габетта (Sol Gabetta).
Интервью:
deutschewelle: Соль Габетта о своих русских корнях, немецкой публике и любимом платье [читать]
euronews: Соль Габетта: “Я все время думаю o своей виолончели” [читать]
Биография:
Личный сайт
Википедия (англ.)
Видео:
Жорж Бизе. Сегидилья из оперы «Кармен» в транскрипции для виолончели и форепиано [смотреть видео]
Эдвард Элгар. Sospiri [смотреть видео]
Вроде мастер-класа. Sol Gabetta explains Saint-Saëns cello concerto:
Мнение автора может не совпадать с вашим.
Но если вы выскажетесь, ваше мнение может быть опубликовано.
Пожалуйста, заполните форму: